Любите ли вы порнографию,как люблю ее я?

 Ведь в горечи её сокрыта
                Крупинка соли тех морей,
                Из коих вышла Афродита
                В жестокой наготе своей…
                Теофиль Готье. Кармен.

Не будь заносчивым ханжой, ответь мне честно на вопрос, который задаю я в несколько возвышенно-ироничном тоне, пользуясь по привычке чужими словами, заменив лишь некоторые из них, дабы было ещё веселье:
        — Ах-ах-ах, любите ли Вы порнографию? Я спрашиваю, любите ли Вы порнографию, как люблю её я?! То есть всеми силами души и тела, со всем энтузиазмом, со всем ослеплением, к которому только и способна яростная молодость, живая и страстная до впечатлений?

Можете ли вы не любить порно больше всего на свете, кроме денег и власти? Разве не в нём сосредоточены все чары, все обаяния, все обольщения? Не есть ли порнография исключительно самовластная властительница чувств, готовая во всякое время и при всяких обстоятельствах побуждать и пьянить их, как воздымает в небо сосиску воздушного шарика кислород, высвобождаясь из баллона?!
        Если судьба в своих капризах даёт мне возможность подглядеть нечто интимное, оставляя меня безнаказанным или только обещая безнаказанность, я пользуюсь моментом и без стыда и совести подглядываю, ведь это так интересно! Это так волшебно, это так возбуждает, это создаёт некую иллюзию власти, иллюзию страсти! Если бы я был волшебником и умел становиться невидимкой, то сколько бы спален посетил я в момент совокупления не подозревающих о своём непристойном гостеприимстве хозяев! Я попивал бы их вино, сидя в согретых ими креслах рядом с их постелью… А сцен раздевания, одевания и переодевания — сколько бы предстало их очам моим! В самый неподходящий момент я спрятал бы самый интимнейший предмет их игры, их туалета… Ах, сколько человек, наивно полагая, что они в одиночестве, занялись бы при мне… сублимацией, релаксацией и медитацией! Не ручаюсь, что и я, глядя на такое очарование, не составил бы им компанию… Если кто-то думает, что я быстро пресытился бы всем этим, то он в корне ошибается: ведь сколько людей на этом свете, и все — ой, кто бы мог подумать! — разные. Я чувствителен к импровизациям, вариациям, тембрам, нюансам и обладаю чувством контрапункта в предостаточно превосходной мере, чтобы ощутить, угадать и пережить идиомоторикой даже минимальные отличия в физиологии, психологизме и эстетике представших, казалось бы, совершенно идентичными процессов.